Василий (Фазиль) Ирзабеков – азербайджанец, принявший православную веру, бакинец, живущий в Москве, филолог, автор книги «Тайна русского слова»,председатель Православного центра во имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого). С ним наш разговор о русском языке, литературе, вере.
– Совсем недавно на круглом столе в областной детской библиотеке, в котором участвовала и наша газета, шел разговор о детской литературе, подростковой периодике. Там на стенде была представлена книга «Четвертая высота» о Гуле Королевой, пионерке, затем комсомолке, героически погибшей в годы Великой Отечественной войны. Как Вы думаете, можно ли на ее примере воспитать христианина?
– «Где, покажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?» Да, я считаю, детям надо это читать. Русские – самая христианская нация на свете, и коммунисты ничего не могли с этим сделать. Сегодня надо культивировать понятие «русскость». Что такое русскость? Это великая тайна. Она не связана напрямую с национальностью, может быть большая русскость и у человека другой национальности, а у русского ее может и не быть. Эта русскость побеждает любую мертвечину, даже мертвечину марксизма. Например, строят коммунизм, а когда провозглашают моральный кодекс строителя коммунизма, оказывается, что там написаны заповеди Христовы. Ни у одного народа такого нет. Поэтому, когда мы говорим об этих героях советских книг, надо дать детям понять, что государство все силы употребляло для того, чтобы детей отдалить от Бога, но за них молились их благочестивые предки, поэтому они вырастали хорошими людьми.
– А за Вас кто молился, что Вы приняли крещение?
– Мои предки – азербайджанцы. Ведь Азербайджан принял христианство за семь веков до России. В течение пяти веков азербайджанцы были христианами. Потом в седьмом веке пришли арабы и мечом, насилием обратили азербайджанцев в ислам. И народ знает эту свою историю, а тем, кто не знает, я стараюсь рассказать.
– То есть все Ваши близкие родственники были мусульманами?
– Не только близкие. Я даже знаю, что по отцу мой род восходит к пророку Магомету. На Востоке это очень четко прослеживается, каждый знает историю своего рода.
– Считаете ли Вы, что быть русским – это обязательно значит быть православным?
– Когда-то, до революции, в паспортах не было графы «национальность», была запись«вероисповедание». Если якут, еврей, татарин принимал русскую веру, становился православным, русские его считали уже своим, относились к нему с особым доверием. И, конечно, в русском сознании слова «православный» и «русский» всегда были синонимами. Самый печальный итог революции – то, что эти слова перестали быть синонимами. Нашим предкам показалось бы дикостью, что русский человек может быть не православным.
– В начале 90-х годов у нас произошла вторая революция…
– Да, Великая криминальная революция. Я вообще очень боюсь слова «революция». А.С. Шишков двести лет назад писал: «Слава тебе, русский язык, что в тебе нет слова «революция»,которое в иных языках звучит не иначе как «гнусь». Шишков, когда слышал слово «революция»,содрогался. Всего двести лет прошло, а какое благочестие было в русском народе и в русском языке!
– Как отнеслись Ваши родственники к тому, что Вы приняли Православие? Они не считают, что это с Вашей стороны было предательство мусульманской веры?
– Конечно, они были не в восторге. Но когда мне говорят, что я предал свою веру, я всегда отвечаю, что я ничего не предавал, я вернулся в свою веру. Православие – это вера моих предков, которую в начале II века принес на землю Азербайджана ученик Христа, святой апостол Варфоломей. Есть и такие мои соплеменники, которые меня ни в чем не обвиняют, а напротив, горячо благодарят, принимают Православие, становятся священниками, монахами, как в России, так и в Баку. Есть очень мужественный человек, священник Мефодий, я прошу всех о нем молиться. Он азербайджанец, но принял Православие и стал священником, служит в Баку.
– А жена у Вас тоже крещеная?
– У меня жена русская, и, конечно, православная.
– Национальный вопрос сейчас в России стоит очень остро. Москва перестает быть русским городом. Как Вы к этому относитесь?
– Я к этому отношусь резко отрицательно. Конечно, я не против иностранцев вообще. Можно вспомнить, что и у русских царей в окружении было много иностранцев, но это были люди, которые были преданы царю и России. Они были русскими по духу. Преподобномученица Елисавета была немкой, но стала великой русской святой. На самом деле проблема только в одном – мы должны быть настоящими христианами. Я иногда задумываюсь над тем, что Господь сказал: «Без воли Отца вашего Небесного ни один волос с вашей головы не упадет». И в том, что сейчас в Россию устремляются потоки мигрантов, есть таинственный Промысл Божий. Если бы мы были настоящими русскими православными христианами, приезжие стали бы нас уважать и сами обращались бы в христианство. А как они могут уважать человека, который матерится, избивает свою жену, напивается до полусмерти? Они не видят других русских людей, которые собраны в храмах, они же туда не заходят. Так бывает больно, когда подходишь к киоску что-нибудь купить, перед тобой подходит мальчишка-таджик или узбек, плохо говорящий по-русски, и говорит продавцу пять слов, из которых три матерных. Он уверен, что это и есть русский язык, потому что он это слышал от русских людей.
– Вы считаете, что русский народ все-таки может возродиться?
– Он должен возродиться, у него просто нет альтернативы. Или мы возродимся, или нам конец. Каждый год население России сокращается на миллион человек. Увы…
– Принятие Православия как-то изменило Ваш менталитет?
– Принятие мной православной веры нисколько не уменьшило во мне долю азербайджанского. Напротив, то азербайджанское, что во мне было, стало лучше, чище, более настоящим. Русскость очищает. Если вы в Москве придете ко мне домой, вы попадете в дом бакинца, азербайджанца. Мне хотелось взять все лучшее у азербайджанской нации и все лучшее, что есть у русских. У нас в Баку жило более полумиллиона русских, и они были золотые люди. Они сохранили лучшие свойства русской нации и взяли то лучшее, что есть на Востоке.
– То есть, Вы считаете, Православие – это та религия, которая позволяет взять все лучшее у разных наций?
– Да, православные никогда не подавляли другие национальности. Посмотрите, как американцы завоевывали свой континент. Подкидывали индейцам одеяла, зараженные чумой, чтобы они погибли. А русские, когда пришли на Север, вели себя совсем по-другому. В Ленинграде в советское время был единственный в мире университет северных народов. Их учили на их языке, они получали высшее образование. Кто еще в мире так бережно относился к местным национальностям? Мы всем давали письменность. До революции никогда не было государства, которое называлось Киргизия, не было Казахстана. Что делали русские во всех этих республиках? Они оздоравливали атмосферу, были там, как соль. Господь сказал Своим ученикам, что они должны быть солью земли, потому что соль – это древнейший консервант. Такие люди нужны, чтобы мир не загнивал. Русские везде «осаливали» пространство, трудились, лечили, учили. Русским людям свойственна жертвенность. И в советское время, когда было тяжело с продуктами, русские сами терпели нужду и делились с национальными республиками, как с младшими братьями. И это их очень испортило, избаловало.
После распада СССР в Баку ни одной русской школой не стало меньше, потому что у народа (не у властей, а у самого народа) очень верно развито геополитическое чутье.
– Вы много пишете о русском языке и о том, как он сейчас искажается. Почему это для Вас так важно?
– Искажения русского языка – это отражение тех искажений, которые происходят в русской душе.
– Вы считаете, что это можно как-то исправить?
– Если бы я в это не верил, я бы не тратил на это свою жизнь. Это должно исправиться, но это произойдет только тогда, когда русский человек начнет что-то менять у себя внутри. Сам он этого никогда не сделает, это можно сделать только с помощью Христа. Русский человек должен дойти до храма, зайти в него и начать в нем жить, а потом уже жить вечно. Это стартовая площадка для вечности.
– В Рязани Вы уже четвертый раз. Какие ассоциации, чувства вызывает у Вас наш город?
– Рязань у меня всегда вызывает самые теплые и умилительные ассоциации, потому что для меня понятие «Рязань» неотделимо от понятия «Есенин». А Есенин – это поэт, который вошел в мою жизнь с самого раннего возраста. Папа любил его стихи, бабушка пела его песни и прятала тетрадь с его стихами, ведь он был запрещенным поэтом. Я с годами понял, почему я люблю Есенина, помимо его великого таланта, – он очень русский. Именно поэтому он так долго был не в почете. Посмотрите – Маяковский и Есенин, почти ровесники, у обоих замечательное дарование, официальная версия кончины обоих – самоубийство. Многое в их жизни совпадает. Я все время задавался вопросом – почему же в годы Советской власти Маяковского превозносили на каждом углу, а Есенин был «в загоне». И я понял, в чем между ними главная разница. Маяковский был русским по происхождению, но, заполняя анкету, в графе«национальность» он написал «грузин». Он даже не захотел называться русским. А Есенин глубоко русский. Помню, я, азербайджанский мальчик, читаю его стихи: «Петухи прокричали обедню». Сразу возникает вопрос – что такое обедня? И мне надо рассказывать про Христа. В другом стихотворении встречаю слово «риза». Спрашиваю – что такое риза? И мне рассказывают о русской вере. Везде, где появляется Есенин, в полный рост встает русское Православие, а этого боялись.
– Почему Вы выбрали в Рязани темой для разговора В.И. Даля?
– Я выбрал эту тему как назидание всем нам. Есть люди, которые любят громко заявлять о своей русскости, о своей любви к России. В химии есть хорошее понятие «сухой остаток».Когда все речи, предвыборные программы «выпарятся», закончатся, у такого человека можно спросить, а что он сделал для России, что «в сухом остатке». Даль – удивительный человек, он ни разу даже не дерзнул назвать себя русским. Он только говорил: «Россия – моя Отчизна». Он сохранил для нации ее язык. И его жизнь – для нас пример, как много человек может сделать для своей Родины. Сегодня для нас вопрос стоит так: или мы научимся Родине служить, или мы Родину не сохраним.
«Православие– вера моих предков»
